«Давай закурим», «Закурю-ка, что ли, папиросу я» — коварные призывы к курению переползают из песни в песню. «А мы всё курим, чтоб не заели комары» — занятие бессмысленное, любой сибиряк знает, что комары ни капельки не боятся табачного дыма. Но поэты-вредители, проживавшие в центре Москвы в знаменитом элитном доме у метро «Аэропорт», об этом не догадывались.

Да уж, курили мужики в старые времена везде — в кино, в самолётах, поездах, приходили в гости к женщине и без спроса засмаливали «Беломор»… Достаточно посмотреть несколько старых фильмов, чтобы убедиться в этом.

Папиросы «Беломорканал»

Не лучше и ситуация с пьянством.

Всеми силами поддерживается лживая легенда о том, что пьянство изначально было присуще нашему народу. Но в 1930-е годы в нашей стране культивировался здоровый образ жизни, а в 1954 году Советский Союз занимал самое последнее место по уровню потребления алкоголя на душу населения среди европейских стран. Посмотрите, к примеру фильм 1936-го года «Вратарь», какие там показаны парни: все один к одному, атлеты. И ведь это не подобранные актёры, а массовка. Именно эти здоровые, трезвые парни, дети непьющих родителей, и одержали победу в Великой Отечественной войне, сломав чудовищную немецкую военную машину, кстати, абсолютно трезвую, но никак не те похмельные ханурики с цигаркой в зубах, которых всё время показывали (и продолжают показывать) нам некоторые театральные и кинорежиссёры.

В каком-то сериале про войну, из нынешних, один полководец постоянно требует себе водки в кабинет. Интересно, в реальной жизни что бы он там с пьяных глаз наполководил? Скорее всего, погубил бы массу людей и был расстрелян.

Единственный на моей памяти фильм, в котором сцены употребления алкоголя показаны так, как и нужно их показывать — это «И снова Анискин». В этом фильме наш старейший актёр Михаил Иванович Жаров выступил также в роли режиссёра-постановщика. У Жарова положительные герои спиртное не употребляют, а пьянствуют только персонажи сугубо отрицательные, а так же «заблудшие». Но «заблудшим» всегда можно помочь, ведь трясина пьянства их ещё не так глубоко засосала. Герой Жарова, участковый милиционер Анискин, всегда старается помочь хорошим, но оступившимся людям вернуться к нормальной, человеческой жизни. В фильме есть такая сцена. От директора музея художника Бережкова ушла жена. Зайдя к Бережкову в дом, Анискин застаёт художника в угнетённом состоянии перед открытой, но ещё не начатой бутылкой коньяка. Играет тоскливая музыка. Анискин легко убеждает Бережкова не делать глупостей, и тот убирает бутылку.

Замечательные песни Владимира Шаинского на стихи Михаила Матусовского из этого не менее замечательного фильма я с удовольствием включил в этот сборник.

Актёр Михаил Иванович Жаров (1899 — 1981) в роли участкового Анискина.

«Выпить есть нам повод за военный провод» — уж за провод-то чего там пить?.. «Выпьем за Родину, выпьем за Сталина» — ну, за Сталина-то можно. И кочует из песни в песню бесконечное «выпьем», «выпьем», «выпьем»… Непонятно только, когда и как побеждали врага на войне, если всё время пили. К тому же «откуда у них столько водки, что даже хрипли глотки»? <А. И. Солженицын. В круге первом.> Оголтелая пропаганда пьянки поэтом-алкоголиком Симоновым вынудила власти даже сделать цензурные изъятия в «Песенке фронтовых корреспондентов» (АСП №126). В «Антологии» приводится уже слегка цензурованный текст этой песни. Я читал оригинал — жуть, глубокий и беспросветный запой, это показывать никому нельзя.

Так что и в сталинские времена проблема эта была. Но настоящий разгул начался после 1953-го года, когда умер И. В. Сталин, и к власти опять пришли троцкисты. Их прихвостни из «творческой» интеллигенции дошли до того, что стали производить подлоги в песенных текстах, а вокалистов заставлять петь «по-новому».

Возьмём для примера песню «Новогодний вальс» (Ю. Слонов — В. Малков), АСП №1004. В первоначальном варианте 1950-го года там были строки: «Огни разноцветные ярко горят, // Весёлые песни повсюду звенят». Впоследствии, при Хрущёве слова были заменены так: «Огни разноцветные ярко горят, // Бокалы и песни повсюду звенят».

Ещё один пример, куда более циничный. Песня «Сидят в обнимку ветераны » (А. Пахмутова — М. Львов), АСП №1563. Привожу её слова полностью.

Сидят в обнимку ветераны,
Солдаты, сёстры, партизаны…
А за спиной — чужие страны,
А в сердце — раны… а в сердце — раны…

Живые мёртвых вспоминают,
С тоской и болью вспоминают,
Но только мёртвые не знают,
Что их живые не забывают.

Им не услышать голос милых,
Им не обнять своих любимых…
Ничем помочь друзьям не в силах,
Живые плачут на их могилах.

Сидят в обнимку ветераны,
Солдаты, сёстры, партизаны…
Сидят, поют, а в сердце — раны,
Не заживают такие раны.

Песня пронизана торжественной скорбью. Но не знаю, кто, может быть и сам автор (по чьей-то опять же подсказке), переделал первые строчки так:

Сидят в обнимку ветераны,
Немного выпили, не пьяны…

Под безжалостной рукой вивисектора от поэзии гибнет талантливая песня. Мгновенно сбивается её торжественный настрой, и вот, уже мысли слушателя уходят в другую сторону: немного выпили, пока не пьяны, а скоро выпьют много, и уже будут сильно пьяны… Не находится литературных слов, чтобы оценить столь мерзкий поступок «корректировщиков».

Других примеров сейчас уже и не припомню, но в процессе работы над «Антологией» таких подлогов мне встречалось, поверьте, немало.

Вот так работают наши недруги, погружая страну в пучину пьянства, активно способствуя вырождению и расчеловечиванию народа, развязав против нашей страны кошмарную информационную войну, войну на полное уничтожение, которую большинство людей даже и не замечает.